Состояние: слегка уставший, но готовый к свершениям.
Такси пропахло гоголем-моголем, корицей и еще чем-то неуловимым, рождественским; даже вечно угрюмый водитель, (а Алану уже казалось, что в этом городе есть только один таксист, ибо каждый раз встречая именно этого человека, журналист не уставал удивляться насупленным бровям и оттянутым вниз уголкам губ), был в какой-то мере радостным. Выйдя из машины, Ливингстон потянулся, разминая затекшую спину, и быстро побрел к двери знакомого дома. Держа в руке букет из роз, в спешке купленный в магазине неподалеку от дома, Ал нажал на кнопку звонка, ожидая увидеть одно из самых радостных созданий на свете – мисс Рейвен Хармон.
Пока за дверью были слышны быстрые шаги и возня с замками, Чарльз быстро взглянул в эркер, что располагался сбоку от него самого и двери. Огромная пушистая ель, которую он увидел через стекло, украшенная разноцветными игрушками и мишурой заставила Алана чуть ли не завистливо вздохнуть – в его квартире такую не поставишь, да и так красиво украсить рождественское дерево он бы не смог. Когда, наконец, ему открыли, Ал радостно улыбнулся девушке, и тут же пошатнулся, едва не упав на землю, ибо та с ловкостью маленькой обезьянки уцепилась за его шею.
- Рей! – Журналист обнял блондинку в ответ, и похлопал по лопатке. – Я, конечно, долго не приезжал, но душить меня не надо, а то ведь я буду бесполезным.
Добродушно усмехнувшись, Алан взглянул в серо-зеленые глаза, тут же отмечая ее свитер. Рейвен, как всегда, выглядела настолько невинно, что даже такой тридцатипятилетний матерый журналюга, как он сам, был умилен донельзя.
- Вот, чтобы ты меня не душила – держи цветы, - мужчина протянул цветы девушке и оперся на кося молочно-белой двери. – Теперь пропустишь меня?
Можно было сказать, что Рейвен была отдушиной для Алана. Постоянные поездки, ужасающие виды чужих смертей и бессонные ночи, проведенные в каком-то болезненном желании докопаться до истины – все это отступало на задний план, стоило Ливингстону увидеть свою давнюю знакомую, можно даже сказать – подопечную. Хотя, Ал был только рад взять девушку под крыло: она, казалось, делилась счастьем и жизнерадостностью со всеми, кто находился рядом.
И Алан уже привык к ней. К ее присутствию в своей жизни. Она была для него как маленькая любопытная сестренка, которая желала узнать все на свете и совала свой нос во все дела, о которых лишь что-то услышит. Вообще, Чарльз поражался энергии этой девушки – как только она успевает, словно Цезарь, делать миллион дел одновременно?
Наверное, большая часть его жизни потерялась бы в веренице бытия, если бы этой девушки бы не стало.

Отредактировано Alan Livingston (2013-05-18 21:03:52)

Состояние: радостное и слегка грустное из-за нахлынувших воспоминаний
Извилистым путем ассоциаций Алан представил на месте Рей - сфинкса, а на месте ее дома - вход в одну из пирамид, находящихся в солнечном Египте. Хмыкнув в ответ на то, что она с удовольствием поддержала шутку, Ливингстон тут же оказался засыпан тучей вопросов и раскручен мисс Хармон, временно превратившейся в маленький ураганчик.
- Ох, милая, я тоже соскучился по твоей мордашке, - с улыбкой произнес Чарльз, про себя примечая, что рядом с этой девушкой невозможно не улыбаться: ее слова и поведение буквально пригвождает к его лицу блаженно-счастливое выражение. - Я приехал, как только смог.
Загруженность на работе была очень сильной в эти дни: почему-то люди совершали гораздо больше преступлений ближе к Рождеству - то ли сильнее стремились понравиться Санте, то ли просто теряли разум от рождественских распродаж.
- Давай лучше отведаем твоего прекрасного чая из пакетиков и подождем твоих родителей, ибо чувствую, что буду слишком сонным, если поем.
Подмигнув девушке, Ал направился на кухню, слегка завистливо вздохнув напоследок, поскольку елка при ближайшем рассмотрении оказалась еще шикарней, чем он думал. В детстве у Ливингстона никогда не было такой красавицы. Хотя, детство он почти не помнил - страх перед отцом давным-давно стер все воспоминания, оставив только некоторые, и причем самые плохие.

Честно сказать - журналист в чаях не особо разбирался, однако все равно важно кивнул с таким видом, будто знает даже немного получше о чаях, чем сама Рейвен, но затем не выдержал и весело улыбнулся. С близкими людьми он не боялся показаться глупым или чего-то не знающим, и то, что у него всегда была мисс Хармон, с которой можно было так душевно побыть дураком - радовало Алана бесконечно.
- Если быть честным, то я в них ничерта не понимаю. Но даже чай из пакетиков у тебя вкусный. - Он пожал плечами, ожидая отведать теплое лакомство - конечно, на улице было еще достаточно тепло, чтобы замерзнуть, но Ливингстон больше любил, чтобы ему было жарко, чем холодно.
Отсалютовав чашкой Белл, Чарльз снова принял вид знатока чаев, и отхлебнул из небольшой чашки пару глотков. Забавно, но в изящных и небольших ладошках Рей чашка казалась очень гармоничной, однако сам Ал боялся случайно ее не сломать. Нет-нет, он совершенно не ощущал себя великаном, ведь Реви-Белл была ниже его всего-лишь на каких-то пять дюймов, но именно эта чашка его смущала.
"Такое ощущение, что устраиваю с ней чаепитие, как с Даньей в детстве; только кукол не хватает..." усмехнувшись, подумал журналист, но вида не подал, и отхлебнул еще пару глотков. За этим - чай кончился, и Алан несколько расстроенно посмотрел на белое эмалированное дно: он оказался прав, и этот странный улун оказался очень приятным на вкус.
- Я бы не хотел тебя тревожить... - тихо начал Ливингстон, и посмотрел на девушку, что сосредоточенно поглощала печенюшку, - но можно мне еще?

- Ох, ну что я могу рассказать вам, милая леди? - Ливингстон осторожно положил свои руки на маленькие ладошки Рей. Рассказывать действительно было нечего. Конечно, многие могли сказать, что вся его жизнь состояла целиком из приключений, однако сам журналист быстро бы это опроверг. Нет, он обожал свою работу, но к ней, к сожалению, прилагались бессонные дни и ночи, кипящий от выводов мозг и ужасная опасность. Хотя, последнему Ал был даже рад. - Сначала было расследование мясника из Вашингтона, потом несколько дней отдыха. Затем очередное дело, и все по-новой. Хотя, суть ты знаешь, я же писал тебе на и-мейл, помнишь?
Здорово было просто так общаться, причем не с каким-нибудь толстым копом, а с достаточно приятной девушкой.
Алан отпил пару глотков из кружки, наслаждаясь приятным вкусом. Вся эта атмосфера праздника, витавшая вокруг него весь день сейчас только усилилась и от этого сердце мужчины как-то непривычно трепетало, заставляя того предвкушать что-то явно хорошее, пусть это будет даже какой-нибудь пустяк.
- Лучше ты мне расскажи, что с тобой творилось за это время. Я возьму у тебя интервью, - Чарльз ухмыльнулся, и не увидев ничего более подходящего, взял солонку и поднес его ко рту, словно он был телерепортером. - Мисс Хармон, вам слово.

Алан в притворном испуге прижал руку к не менее притворно приоткрытому в удивлении рту.
- Сенсация! - выдохнул он, но затем не выдержал, и рассмеялся. Когда-то и он был шалопаем, и поэтому не стал бы делать выговор Рей ни в коем случае. Каждый был волен делать, что хотел, хотя, наверное, он был бы не прав, если слегка бы не пожурил девушку. - Однако ты не боишься, что тебя за такое могут и выгнать?
Вообще, он бы никогда не подумал, что такую, как мисс Хармон могли выгнать. Ее можно было бы даже назвать одной из лучших учениц, ведь хорошие оценки, по ее рассказам, у нее были почти всегда. Да и постоянные кружки...
- Хотя, я не сомневаюсь, что вам это простят, - Ал подмигнул, и улыбнулся шире. Родители Рейвен остервенело отказывались от подарков, но Чарльз все-таки прикупил кое-что на свою зарплату. И для милой леди тоже, однако об этом не говорил. В кармане темно-синего пиджака, что покоился на плечах журналиста, лежала маленькая коробочка с довольно неплохими часами для отца девушки и кулоном для Рей. - Ах ты, хитрюга! Ну-ну, я все равно узнаю, ведь в душе я - Шерлок Холмс!
К великому сожалению Алана, подарок для ее матери тот по собственной глупости забыл, но пообещал себе что-нибудь придумать.